Неточные совпадения
Бледны, бледны, один другого
выше, один другого костистей, стали они вокруг
всадника, державшего в руке страшную добычу. Еще раз засмеялся рыцарь и кинул ее в пропасть.
Посредине бульвара конные жандармы носились за студентами. Работали с одной стороны нагайками, а с другой — палками и камнями. По бульвару метались лошади без
всадников, а соседние улицы переполнились любопытными. Свалка шла вовсю: на помощь полиции были вызваны казаки, они окружили толпу и под усиленным конвоем повели в Бутырскую тюрьму. «Ляпинка» — описанное
выше общежитие студентов Училища живописи — вся сплошь высыпала на бульвар.
Всадник лихо повернул коня, дал ему шпоры и, проскакав коротким галопом по улице, въехал на двор. Минуту спустя он вбежал, помахивая хлыстиком, из дверей передней в гостиную; в то же время на пороге другой двери показалась стройная,
высокая черноволосая девушка лет девятнадцати — старшая дочь Марьи Дмитриевны, Лиза.
— Я сказала, что приведу вас к лесу, к горам… Вот они, горы! — Точно: покрытые
высоким лесом, зачинались горы шагах в двухстах от того места, куда вылетели лихие
всадники. — Смотрите: вот и дорога. Оправимтесь — и вперед. Только шагом. Надо дать лошадям вздохнуть.
Погибель была неизбежна; и витязь взмолился Христу, чтобы Спаситель избавил его от позорного плена, и предание гласит, что в то же мгновение из-под чистого неба вниз стрекнула стрела и взвилась опять кверху, и грянул удар, и кони татарские пали на колени и сбросили своих
всадников, а когда те поднялись и встали, то витязя уже не было, и на месте, где он стоял, гремя и сверкая алмазною пеной, бил вверх
высокою струёй ключ студеной воды, сердито рвал ребра оврага и серебристым ручьем разбегался вдали по зеленому лугу.
Под
всадником с чалмой был рыже-игреневый красавец конь с маленькой головой, прекрасными глазами; под офицером была
высокая щеголеватая карабахская лошадь.
Тут случилось что-то необъяснимое. Я подходил уже к той тропинке, по которой надо взбираться в гору, как послышалась тропота и быстрой ходой меня догоняли три
всадника на прекрасных гнедых кабардинках. Четвертую, такую же красавицу, с легким вьюком вели в поводу. Первая фигура показалась знакомой, и я узнал моего кунака. За ним два джигита, таких же
высоких и стройных, как он, с лицами, будто выкованными из бронзы: один с седеющей острой бородкой, а другой молодой.
Миновав биваки передовой линии, они подошли к нашей цепи. Впереди ее, на одном открытом и несколько возвышенном месте, стоял окруженный офицерами русской генерал небольшого роста, в звездах и в треугольной шляпе с
высоким султаном. Казалось, он смотрел с большим вниманием на одного молодцеватого французского кавалериста, который, отделись от неприятельской цепи, ехал прямо на нашу сторону впереди нескольких
всадников, составляющих, по-видимому, его свиту.
Нет, вот он уже за слободою. Полозья ровно поскрипывают по крепкому снегу. Чалган остался сзади. Сзади несется торжественный гул церковного колокола, a над темною чертой горизонта, на светлом небе мелькают черными силуэтами вереницы якутских
всадников в
высоких, остроконечных шапках. Якуты спешат в церковь.
Юный
всадник горячил коня задниками
высоких туземных сапог-чувяков из желтой кожи и, наклоняясь к черному, как сажа, уху вороного, шептал...
Когда она выехала из поляны, она увидела в двух-трех шагах от деревьев, окружавших поляну,
всадника, который садился на лошадь. Лошадь этого
всадника, завидев графиню, весело заржала.
Всадник был мужчина лет сорока пяти,
высокий, тощий, бледный, с тщедушной бородкой. Севши на лошадь, он погнался за графиней.
Лишь только
высокая фигура
всадника показывалась вдали, моя мать, оповещенная прислугой, сбегала с кровли, где мы проводили большую часть нашего времени (привычка, занесенная ею из родительского дома), и спешила встретить его за оградой сада, чтобы, по восточному обычаю, подержать ему стремя, пока он сходил с коня.
По окольной дороге, прежде столь уединенной, вместо баронской кареты, едва двигавшейся из Мариенбурга по пескам и заключавшей в себе прекрасную девушку и старика, лютеранского пастора, вместо
высокого шведского рыцаря, на тощей,
высокой лошади ехавшего подле экипажа, как тень его, пробирались к Мариенбургу то азиятские
всадники на летучих конях своих, то увалистая артиллерия, то пехота русская.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка
всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал
высокий ростом человек в шляпе с перьями, с черными, завитыми по плечи, волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.